Мы часами могли болтать ни о чем, а сейчас даже двух слов связать не можем. А твои глаза все также лучезарны, а голос звонок, только ты уже не тот. Ты стал взрослее, мудрее. Куда делся тот беззаботный подросток, которого я любил? Куда делась...

«Куда делась эта львиная грива?» - спросишь ты. Я ее отстриг. Тот этап жизни закончился, а вместе с ним и я поменялся. А помнишь, как мы гуляли по ночным улицам Берлина? Как обнимались и целовались в каждом темном углу, как...

Как возбуждение и страсть накрывали нас с головой, как мы не могли насытиться друг другом, снова и снова изучая наши тела. Я помню, как однажды ты жил вместе со мной в студии. От тебя все время пахло ванилью, потому что ты курил ванильные сигареты, а от меня...

Все время пахло кофе, потому что ты ночами не спал, прожигая свою жизнь за роялем. И всегда, когда я заходил к тебе, ты играл одну и ту же мелодию для меня. До сих пор не могу запомнить ее названия. Что-то связанное с ночью. Ночная... нет... звездная.. опять не то... ах да...

Лунная соната. Я всегда с особыми чувствами исполнял ее для тебя. Ты достоин только лучшего. Твой слух может ласкать только достойнейшая музыка, как эта. Приятно окутывая, она переносила нас в другой мир – мир звуков и ощущений. Помню, как ты...

Как я целовал тебя, а ты все продолжал играть, не отрывая пальцев от клавишей. Наши стоны становились громче, сливались воедино, а музыка все также ласкала слух. Ты всегда жил только музыкой, а я...

А ты боялся. Страхи – это было твое второе я. Боялся разлуки, боялся любви, боялся боли, боялся удовольствия... Только со мной ты забывал обо всем, отдавая всего себя мне... Ты стонал и изгибался подо мной, царапая мою спину в кровь, твои волосы...

Мои волосы разметывались по подушке, прилипали к шее и лицу, дыхание было неровное, сбивчивое, как и у тебя. Я дрожал и трепетал от каждого твоего прикосновения и поцелуя, а ты все мучил меня, доводя до агонии... А потом мы просто лежали...

Лежали в тишине, обнявшись, и ничего не говорили – тела все сказали за нас. Ты крепко обнимал меня, кладя голову мне на живот, а я перебирал в руках пряди твоих волос. И где-то далеко мы слышали эту сонату, но никто не говорил об этом вслух. А в ней есть такой момент...

Как будто музыка обрывается, но сразу же продолжается дальше. Вот и у нас так случилось... Однажды мое сердце сковала сильная боль, а на мобильнике высветилось имя – Давид. Я схватил трубку, а незнакомый голос оповестил, что ты находишься в больнице. Сломя голову...

Ты бросился ко мне, а я уже наблюдал за тобой. В больнице тебе сказали, что не в их силах было спасти меня, но ты понял, что я сам сделал этот выбор. Долгое время ты не приходил ко мне, ты выбросил все наши фотографии, попытался все забыть, но...

Это было сильнее меня. Твое тепло, твои нежные руки и шелковый голос... Я не мог забыть все это. Память – это все, что от тебя осталось. И сейчас, спустя несколько лет, я пришел к тебе, я стою у твоих ног, понурив голову и...

Говоришь самые дорогие мне слова... Жизнь продолжается... Наша жизнь продолжается, но в двух разных мирах: в этом...

И в том. Я не знаю...

Слышишь ли ты меня...

Но я знаю...

Что я тебя слышу.

Что я тебя люблю... Навсегда... Провожу рукой по замшелому камню, очищая его от грязи и мха, всматриваюсь в надпись, иногда сдергивая прилипшие к ней травинки...

Нежно проводишь рукой по моему лицу, пристально смотря в глаза, убирая непослушные локоны с лица... Грустно вздыхаешь и шепчешь...

Давид, зачем ты бросил меня? Мне ведь тяжело жить одному. Мне не хватает твоей музыки... в душе. Но я знаю...

Я всегда рядом с тобой. И днем, и ночью я оберегаю тебя от кошмаров и страхов. И я знаю...

Скоро мы будем вместе... Только ты и я... Снова страстные поцелуи, сбивчивый шепот во тьме... Но только...

Мы будем в другом мире... Скоро, Билл, ты придешь ко мне навсегда, осталось...

Недолго ждать, а пока прощай... Я еще приду к тебе... Люблю...

Прощай... Я буду ждать...